Епископ Камень-Каширский Антоний (Марценко Александр Францевич)

Преосвященный Антоний, в миру Александр Францевич Марценко, родился 12 марта 1887 года в Одессе, куда незадолго до рождения сына переехали его родители. Отец — Франц Никодимович — по роду своей деятельности был учителем[1], а мама — София Савельевна — происходила из мещанского сословия Каменец-Подольской губернии. Кроме Александра, в семье было два старших брата — Анатолий и Николай, а также две сестры — Мария и Юлия.

В 1889 году в семью Марценко приходит горе — умирает глава семьи, Франц Никодимович, поэтому дальнейшим воспитанием пятерых детей стала заниматься их мать, София Савельевна.

К сожалению, сохранилось очень мало биографических данных о каждом из семьи Марценко. Известно только, например, что Николай Францевич Марценко, старший брат Александра, стал выпускником Московской консерватории по классам кларнета и дирижирования. В начале 1900 года он начал кампанию за создание регентских курсов и, добившись успеха, создал при этих курсах «Одесскую симфоническую капеллу», директором которой и был назначен. В 1913 году Николай Францевич Марценко написал книгу «П.И. Чайковский в нашей церковной музыке: Музыкально-критический очерк», которая пользовалась популярностью у любителей церковной музыки[2]. Анатолий Францевич Марценко, второй старший брат Александра, окончил военное Одесское пехотное юнкерское училище. С 1904 по 1905 годы — участник русско-японской войны. В 1910 году служил подпоручиком 60-го пехотного Замосцского полка в городе Одессе. Во время Первой мировой войны попал в плен, но сумел сбежать и вернуться в свой родной полк. Из наград — орден святого Георгия IV степени, орден святой Анны II степени с мечами, орден святой Анны IV степени с надписью «За храбрость», орден святого Станислава II степени с мечами и орден святого равноапостольного князя Владимира IV степени с мечами и бантом. Закончил военную карьеру Анатолий Францевич в звании подполковника, командира 4-го батальона 256-го Елисаветградского полка[3], после чего продолжил трудиться в Виленской духовной семинарии как воспитатель студентов духовной школы[4].

Биографических данных о родных сестрах Александра, к сожалению, не сохранилось.

В 1896 году девятилетний Александр начинает учебу в одной из местных городских школ, а в 1899 году продолжает свое обучение в 6-классном городском училище имени Шарля Эфрусси (сейчас это здание средней школы № 99)[5].

6-классное городское училище им. Шарля Эфрусси. Одесса. Современный вид

В 1904 году после успешной сдачи вступительных экзаменов Александр был зачислен на первый курс Одесской духовной семинарии[6]. Учебная программа семинарии состояла из широкого круга предметов — наряду с богословскими и церковно-историческими дисциплинами воспитанникам духовной школы преподавались и светские науки, особое внимание уделялось языкам.

Одесская духовная семинария. 1902 г. 

В 1910 году Александр окончил полный курс обучения в Одесской духовной семинарии по 1-му разряду[7]. В этом же году Александр, успешно сдав вступительные экзамены, был зачислен на первый курс Санкт-Петербургской духовной академии, которую окончил в 1914 году с ученой степенью кандидата богословия[8].

Санкт-Петербургская духовная академия. 1914 г. 

20 июля 1913 года Преосвященнейшим Георгием (Ярошевским), епископом Калужским и Боровским, Александр, будучи студентом IV курса Санкт-Петербургской духовной академии, был пострижен в монашество с именем Антоний, в честь преподобного Антония Печерского. Постриг состоялся в крестовой архиерейской церкви города Калуги[9]. На постриге присутствовали специально прибывший для этого в Калугу бывший Одесский градоначальник генерал-лейтенант И.Н. Толмачёв с супругой и близкие друзья молодого инока[10]. По благословению епископа Георгия (Ярошевского) новопостриженный инок Антоний был поручен старцу Лаврентиева монастыря архимандриту Нилу (Кастальскому)[11].

На следующий день, 21 июля 1913 года, состоялась хиротония монаха Антония в сан иеродиакона, а 6 декабря 1913 года иеродиакон Антоний был рукоположен в сан иеромонаха. Обе хиротонии были совершены в храме 12 апостолов ректором Санкт-Петербургской духовной академии, третьим викарием Санкт-Петербургской епархии епископом Ямбургским Анастасием (Александровым). 18 февраля 1914 года в официальных сводках Санкт-Петербургской епархии иеромонах Антоний упоминается уже как сослужащий иеромонах на Божественной литургии в академическом храме 12 апостолов[12].

Страница выпускного альбома иеромонаха Антония (Марценко). 1914 г. Фото о. Антония в нижнем ряду слева

Летом 1914 года, по окончании учебы в Санкт-Петербургской духовной академии, иеромонах Антоний (Марценко) был направлен в Урмийскую миссию. Это была самая молодая из русских заграничных миссий, которая действовала среди присоединившихся к Православной Церкви ассирийцев-несториан, проживавших в пограничной с Россией персидской провинции Азербайджан, к западу от озера Урмия. Деятельность миссии включала в себя организацию школ для детей, распространение грамотности, перевод на народный язык Священного Писания, основание типографий и издание различной литературы, а также ходатайство за несториан (через дипломатические представительства) перед персидскими властями. Отец Антоний был назначен заведующим Салмасским отделением миссии. Но началась Первая мировая война, в которой среди противников России была Османская империя. В Персии возобновились жестокие набеги курдов на христиан. В связи с этим с декабря 1914 года иеромонах Антоний (Марценко) вместе со своим отделением миссии был вынужден покинуть Урмию и в страшных лишениях бежать в Тифлис[13].

Определением № 3847 Святейшего Правительствующего Синода от 5-7 марта 1915 года по рапорту Сергия (Лаврова), епископа Салмасского, иеромонах Антоний (Марценко) был уволен из миссии[14]. По своем возвращении в Россию отец Антоний на короткое время становится насельником Рождества Пресвятой Богородицы Глинской пустыни[15].

20 февраля 1915 года Государь Император Николай II по всеподданнейшему докладу Синодального обер-прокурора и согласно определению Святейшего Синода за исполнение пастырских обязанностей в полевом подвижном госпитале № 68 наградил иеромонаха Антония (Марценко) орденом святой Анны III степени с мечами[16].

Определением № 4658 Святейшего Правительствующего Синода от 3-4 сентября 1915 года иеромонах Антоний (Марценко) назначается преподавателем Ставропольской духовной семинарии с одновременным исполнением обязанностей помощника инспектора духовной школы[17].

Распоряжением епархиального начальства от 7 февраля 1917 года за № 306 и по предложению Высокопреосвященнейшего Агафодора, архиепископа Кавказского и Ставропольского, иеромонах Антоний (Марценко) был награжден набедренником[18].

С конца 1918 года иеромонах Антоний (Марценко) исполнял обязанности благочинного монастырей Ставропольской епархии[19].

В марте 1919 года иеромонах Антоний (Марценко) был возведен в сан архимандрита и назначен настоятелем Пинского Братского в честь Богоявления мужского монастыря[20].

Пинский Братский в честь Богоявления мужской монастырь. 1920 г. 

19 мая 1919 года в городе Ставрополе открылся Юго-Восточный русский церковный Собор, созванный для канонического решения проблемы высшего церковного управления в епархиях Юго-Восточного округа, потерявших связь с высшим руководством Церкви вследствие гражданской войны. Инициатором созыва Собора для учреждения Временного высшего церковного управления на Юго-Востоке России стал протопресвитер Георгий Шавельский. В мае того же года решением Временного высшего церковного управления на Юго-Востоке России архимандрит Антоний (Марценко) был назначен полковым священником, а с марта 1920 года — благочинным кавалерийского корпуса и проповедником армии[21]. Богослужебная деятельность отца Антония главным образом выражалась в напутствовании больных и раненых, а также в совершении по мере возможности богослужений, а просветительная деятельность — в проповедях за богослужением и в частных беседах при всяком удобном случае.

В ноябре 1920 года архимандрит Антоний (Марценко) вместе с остатками Добровольческой армии и членами Временного высшего церковного управления покинул Россию и эмигрировал сначала в Константинополь, а затем в Сербию.

В июле 1922 года архимандрит Антоний (Марценко) переехал в Польшу. Переезд был связан, скорее всего, с тем, что в сентябре 1921 года Синод Русской Православной Церкви назначил на Варшавскую кафедру бывшего архиепископа Минского Георгия (Ярошевского), которого отец Антоний считал своим духовником и наставником[22]. По своем приезде отец Антоний был назначен настоятелем Александро-Невского кафедрального собора в Варшаве и председателем Варшавской духовной консистории.

С октября 1922 года по 25 февраля 1923 года исполнял обязанности настоятеля Виленского Свято-Духова монастыря и председателя Виленской духовной консистории[23].

8 февраля 1923 года в Варшавской митрополичьей резиденции произошло чрезвычайное событие — ректор Волынской духовной семинарии архимандрит Смарагд (Латышенко) несколькими выстрелами убил Варшавского митрополита Георгия (Ярошевского). В связи с возникшими каноническими трудностями в избрании нового митрополита и формировании нового состава Синода 9 февраля 1923 года Синодом Польской Православной Церкви с согласия польского правительства архимандрит Антоний (Марценко) был назначен епископом Люблинским, викарием Варшавско-Холмской епархии. 25 февраля 1923 года в Александро-Невском соборе Варшавы состоялась архиерейская хиротония архимандрита Антония (Марценко), которую возглавил архиепископ Волынский и Кременецкий Дионисий (Валединский)[24].

13 ноября 1924 года Константинопольский Патриарх Григорий VII без согласования с Русской Православной Церковью подписал неканонический томос Константинопольской Патриархии о признании Православной Церкви в Польше автокефальной. Среди прочих иерархов Польской Церкви томос признал и епископ Антоний (Марценко).

2 сентября 1924 года указом Священного Синода Польской Православной Церкви епископ Антоний (Марценко) был назначен ректором Виленской духовной семинарии[25]. Приход нового ректора в духовную школу ознаменовался крупными изменениями в сторону сближения с польской государственной системой образования. При переезде на новое рабочее место епископ Антоний взял с собой нескольких преподавателей из Кременецкой духовной семинарии. В частности, на должность инспектора вместо смещенного протоиерея Иосифа Дзичковского был назначен Аполлон Сморжевский[26]. Протоиерей Евстафий Кондратьевич Баслык, настоятель Александро-Невской церкви города Минска, передал следующие впечатления об этом человеке: «Одним из самых любимых и светлых преподавателей был Аполлон Иосифович Сморжевский. Он наравне с В.В. Богдановичем оставил самый глубокий след в нашем духовном развитии. Все предметы, которые он преподавал, с глубоким вниманием и интересом слушались. А преподавал он в 8-м классе историю России и основное богословие, затем в богословских классах — историю Церкви, сравнительное богословие. По-видимому, он тщательно готовился к лекциям. Аполлон Иосифович знал английский язык и стенографию. Подойдя к кафедре, он доставал из внутреннего кармана пиджака и клал на нее маленький листок с конспектом и затем, случалось, два часа подряд читал лекцию. Речь его лилась свободно, фразы были лаконичны, правильно построены. Класс с напряженным вниманием, затаив дыхание, слушал его. Он так увлекательно, живо и аргументированно освещал какое-либо событие, что оно глубоко и надолго запечатлевалось в памяти. А.И. Сморжевский был высокообразованным человеком. Кроме духовной академии, он еще окончил Петербургский технологический институт и в совершенстве владел несколькими иностранными языками. Некоторое время Сморжевский работал в русских посольствах в Лондоне и Риме. Ко всему этому он еще был убежденным православным. Излагая, например, основное или сравнительное богословие, он умел весьма убедительно показать превосходство православной христианской религии. Ему случилось пережить семейную драму. Его сын, тяжело больной, передвигавшийся на костылях, попал под влияние иезуитов и перешел в католичество. Вначале отец было отрекся от сына, порвал с ним, но потом в какой-то мере примирился. При встречах у отца с сыном были жаркие споры по вопросам веры. Внешне высокий, стройный, с выразительными печальными, редко улыбающимися глазами, с черными бровями и усиками при совершенно седой голове, — он производил впечатление сильного и строгого человека. Но, невзирая на строгую внешность, это был человек большой душевной доброты. Он был еще и классным наставником. Здесь мы лучше познали его душевные качества. Нам были известны факты, когда он решительно и смело защищал на педагогическом совете двух наших товарищей, которым угрожало удаление из семинарии. Он убеждал, наконец, просил участников совета не портить жизнь двум юношам, которые по глупости допустили оплошность, но осознали свой поступок, раскаялись в нем и больше в жизни никогда не повторят его. Все были влюблены в него. Никто не убегал с его лекций. Наоборот, каждый сожалел, если почему-либо случалось пропустить их. На своих лекциях Аполлон Иосифович любил устраивать жаркие диспуты, заставляя работать нашу мысль. Вызовет одного, затем другого-третьего, — вызовет их на спор, потребует объяснения, почему они рассуждают так, а не иначе. В результате в диспуте принимает участие почти весь класс. Постоянным участником диспутов был и я. Аполлон Иосифович любил учеников, имеющих собственное мнение, защищающих его, думающих, читающих»[27].

Продолжительное время учителем гимнастики в Виленской семинарии работал родной брат владыки — Анатолий Марценко. Кроме этого, на протяжении всего 1924/1925 учебного года наблюдался частый переход семинаристов из Кременецкой духовной семинарии в Виленскую духовную школу — около 20 случаев.

В своих воспоминаниях о епископе Антонии (Марценко) отец Евстафий Баслык пишет следующее: «Он был вполне хорошим человеком. При нем особенно торжественно совершалось богослужение. Пело два хора: семинарский мужской и монашеский женский. Хорошее пение, величественная архиерейская служба, молодой состав духовенства из семинаристов — всё это, вместе взятое, привлекало в Троицкий монастырский храм много молящихся»[28].

В завершение характеристики Виленской духовной семинарии в период ректорства епископа Антония (Марценко) следует добавить примечательную деталь: по предложению белорусских активистов в ноябре 1925 года епископ Антоний (Марценко) посетил Варшаву с просьбой разрешить чтение лекций в семинарии на белорусском языке[29]. Конечно, такая просьба не могла быть удовлетворена, т.к. процесс полонизации семинарии был уже запущен, и подобные акции никак не могли увенчаться успехом и не воспринимались школьными властями всерьез.

Постановлением Священного Синода Польской Православной Церкви ректор Виленской духовной семинарии епископ Антоний (Марценко) с 1 января 1926 года был командирован для исполнения обязанностей Волынского викарного епископа и ректора Волынской духовной семинарии, сменив на этом посту епископа Симона (Ивановского)[30]. 20 декабря 1925 года владыка Антоний совершил свое последнее богослужение в статусе ректора духовной школы, после которого произнес речь, где, в частности, сказал, что когда в 1924 году он впервые прибыл в город Вильно, то «застал Православие в дыму и угаре», однако, «благодаря только ему», дым и угар были рассеяны. Воспитанники семинарии в знак прощания торжественно вручили епископу Антонию архиерейский посох[31].

В должности ректора Волынской (Кременецкой) духовной семинарии и викария Волынской епархии Преосвященный Антоний пробыл всего 10 месяцев, т.к. был замещен епископом Симоном (Ивановским), который 12 ноября 1926 года был вновь восстановлен в звании епископа Кременецкого, викария Волынской епархии, настоятеля Богоявленского Кременецкого монастыря и ректора Волынской духовной семинарии, а епископ Антоний (Марценко) за несогласие с навязываемой властями полонизацией духовной школы был отстранен от занимаемых должностей[32]. Под нажимом министра исповеданий митрополит Варшавский и всея Польши Дионисий (Валединский) 28 февраля 1928 года почислил епископа Антония (Марценко) на покой в Свято-Никольский Милецкий мужской монастырь, расположенный в Ковельском повете Волынского воеводства. К слову, в этом монастыре, фактически в тюремных условиях, содержались митрополит Елевферий (Богоявленский) и епископ Пантелеимон (Рожновский), в 1940-1941 годах управлявший Гродненской епархией.

Решением Синода Польской Автокефальной Православной Церкви от 2 ноября 1927 года Камень-Каширский повет был передан из Волынской епархии в Пинско-Полесскую епархию, которую на тот момент возглавлял архиепископ Александр (Иноземцев). Тем же решением в Полесскую епархию был передан Свято-Никольский Милецкий мужской монастырь в Ковельском повете, находившийся на рубеже с Камень-Каширским поветом Полесского воеводства. 30 мая 1928 года архиепископ Александр (Иноземцев) назначил епископа Антония (Марценко) наместником Свято-Никольского Милецкого мужского монастыря. Конфликты в обители, вызванные антикоммунистическими проповедями епископа Антония, а также его попытки применять епископскую власть в округе привели к освобождению его от управления монастырем 24 мая 1929 года.

В начале 1930 года епископ Антоний (Марценко) обратился к архиепископу Александру (Иноземцеву) с покаянным письмом, в котором обещал полное повиновение. В ответном письме архиепископ Александр выразил желание иметь его своим викарным епископом с точно обозначенными правами и обязанностями.

Решением Синода Польской Автокефальной Православной Церкви от 31 мая 1930 года в составе Полесской епархии было учреждено Камень-Каширское викариатство, главой которого был поставлен епископ Антоний (Марценко), но местом пребывания Преосвященнейшего был определен Свято-Никольский Милецкий мужской монастырь. Владыке Антонию было запрещено совершать богослужения за пределами Милецкого монастыря, а также входить в переписку со священниками и благочинными Камень-Каширского повета. По решению Синода Польской Автокефальной Православной Церкви от 17 ноября 1930 года имя епископа Антония (Марценко) возносилось в храмах города Камень-Каширский (ныне Волынской области), где архиерей получил право священнодействовать, а его кафедрой стала городская церковь Ильи Пророка. В круг обязанностей епископа Антония как викария Полесской епархии входил надзор за преподаванием Закона Божия в школах в Камень-Каширском повете Полесского воеводства[33].

В начале 1934 года, после перевода на Волынскую кафедру архиепископа Алексия (Громадского) и освобождения Гродненской кафедры, по решению Синода Польской Автокефальной Православной Церкви епископ Антоний (Марценко) с 29 марта 1934 по 5 декабря 1936 года, живя в Гродно, управлял Гродненско-Новогрудской епархией с сохранением титула «епископ Камень-Каширский». В начале 1937 года епископ Антоний (Марценко) вернулся в город Камень-Каширский, а 3 марта того же года Синод Польской Церкви лишил владыку Антония епископской кафедры и почислил на покой с назначением ему местопребывания в Свято-Никольском Милецком мужском монастыре. 10 ноября 1938 года, после ходатайства архиепископа Полесского и Пинского Александра (Иноземцева), Синод Польской Автокефальной Православной Церкви постановил именовать его епископом Камень-Каширским, викарием Полесской епархии, с местом пребывания в городе Камень-Каширский[34].

Владыка Антоний управлял Гродненской епархией всего около двух лет, но и за этот небольшой период в возглавляемой им епархии произошло несколько знаменательных событий.

30 сентября 1934 года Свято-Покровский кафедральный собор города Гродно посетил предстоятель Польской Православной Церкви митрополит Дионисий (Валединский). К этому дню множество крестных ходов из самых отдаленных храмов епархии прибыли на богослужение в Гродненский собор. Сам храм был художественно декорирован изнутри и украшен иллюминацией снаружи. Это событие стало настоящим торжеством для православных города Гродно и всей Гродненской епархии.

На епархиальном собрании в конце 1935 года по инициативе правящего архиерея был объявлен сбор денег для ремонта храма святых Бориса и Глеба (Коложской церкви) города Гродно. К сожалению, это благое намерение в будущем будет прервано началом Второй мировой войны.

За время архиерейства владыки Антония (Марценко), а также трудами протоиерея Анании Сагайдаковского были значительно обновлены напрестольные пелены, священнические облачения, сооружены новые аналои, приобретен серебряный потир с золочением для нужд прихода Свято-Покровского кафедрального собора города Гродно.

По благословению епископа Антония (Марценко) в начале 1936 года был объявлен сбор меди для отливки главного соборного колокола. Каждый житель жертвовал на него: кто медные монеты, кто старое медное изделие. Когда необходимое количество меди было собрано, весь металл был отправлен в Краков, где был выплавлен колокол-кампан, как его называли жители Гродно. Колокол был привезен в Гродно из Кракова поездом, с крестным ходом при большом количестве верующих доставлен в Свято-Покровский кафедральный собор. В притворе храма совершилось освящение, и затем колокол был установлен на колокольне[35].

Стоит подчеркнуть, что польские власти осуществляли сильное давление на православную иерархию Гродненской епархии и предпринимали настойчивые попытки полонизации Православной Церкви. В итоге 3 мая 1936 года в кафедральном Свято-Покровском соборе города Гродно была совершена первая Божественная литургия на польском языке.

18 декабря 1936 года был назначен новый управляющий Гродненско-Новогрудской епархией — епископ Савва (Советов). В связи с этим епископ Антоний (Марценко) вернулся к исполнению своих прежних обязанностей епископа Камень-Каширского, викария Полесской епархии.

В 1939 году в состав Советского Союза вошли западные области Украины и Беларуси, ранее входившие в состав Польши. Советские земли Польши вошли в состав Минской епархии, как и вся Волынская епархия. Большинство архиереев подали прошения о присоединении к Московскому Патриархату и подписали декларацию об отречении от автокефалии Польской Церкви, неканонично провозглашенной в 1924 году. Среди этих архиереев был и владыка Антоний (Марценко), который 25 июня 1940 года через покаяние был воссоединен с Русской Православной Церковью архиепископом Волынским и Луцким Николаем (Ярушевичем), Экзархом западных областей Украины и Беларуси.

Согласно указу Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) от 28 октября 1940 года, Волынскую епархию разделили на две самостоятельные епархии — Волынско-Луцкую с центром в Луцке под управлением архиепископа Николая (Ярушевича), уже исполнявшего обязанности Экзарха, и Тернопольско-Галицкую во главе с архиепископом Алексием (Громадским) с центром в Кременчуге. Согласно этому же указу, епископ Антоний (Марценко) был назначен викарием Волынской епархии с сохранением прежнего титула[36].

28 марта 1941 года по случаю торжеств, связанных с 40-летием служения в архиерейском сане митрополита Сергия (Страгородского), епископ Антоний (Марценко) был возведен в сан архиепископа. 30 марта того же года епископ Антоний (Марценко) принимал участие в соборной встрече митрополита Московского и Коломенского, Патриаршего Местоблюстителя Сергия (Страгородского) с архипастырями из балтийских стран, Западной Украины и Западной Беларуси. Встреча состоялась в Москве.

Владыка Антоний на встрече с митрополитом Сергием (Страгородским)

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война, которая стала новым этапом в жизни Русской Православной Церкви.

18 августа 1941 года архиепископ Антоний (Марценко) в числе многих других иерархов, оказавшихся на оккупированной территории Украины, принимал участие в совещании православных епископов, проходившем в Свято-Успенской Почаевской лавре, где было провозглашено о создании автономной Украинской Церкви. Главой церковной автономии единогласно был избран архиепископ Алексий (Громадский), возведенный затем в сан митрополита. 1 сентября 1941 года в окружном послании к верующим он обосновал решение не возобновлять свое подчинение заявившему юрисдикционные права на всю Украину митрополиту Варшавскому Дионисию (Валединскому) и тем самым не нарушать канонический строй Православной Церкви[37].

22 августа 1941 года последовал указ архиепископа Алексия (Громадского) о назначении архиепископа Антония (Марценко) на Херсонскую и Одесскую кафедру, которую он занимал до марта 1944 года (титуловался также: архиепископ Херсонский и Николаевский Украинской Автономной Церкви)[38]. В 1943 году владыка Антоний проживал в городе Первомайске. Владыке пришлось трудиться не только в рамках жестких ограничений со стороны оккупационных властей (по распоряжению А. Розенберга от 19 ноября 1941 года предписывалось «препятствовать любому влиянию русского православия и его священников»), но и в условиях борьбы с УАПЦ Поликарпа (Сикорского), которую поддерживала немецкая администрация. Препятствием к управлению епархией было разделение ее территории в административном отношении: территория на правом берегу Южного Буга вошла в румынскую оккупационную зону Транснистрия, где все православные храмы были подчинены Румынской Церкви; левобережная часть епархии вошла в Николаевский генерал-бецирк рейхскомиссариата Украина с центром в городе Николаеве. Но о деятельности архиепископа Антония на новой кафедре мы можем судить исходя из того, что до революции в губернском городе Херсоне действовало 28 православных храмов, а перед войной была открыта только одна церковь — кладбищенская церковь Всех святых. На 1 августа 1942 года открылись еще семь храмов. Горожане стали публично креститься, носить крестики, доставали из тайников иконы и церковные книги. В городе открылся магазин церковной утвари, работала мастерская по реставрации и изготовлению икон. Православные приходы создали благотворительное общество для помощи беднейшему населению города. Областная экономическая команда выделила духовенству 30 тысяч карбованцев на реставрацию храмов с условием вести службу на церковнославянском языке с перспективами впоследствии переходить на украинский язык богослужения, подписанием обязательства лояльности к немецким властям и отказом от сотрудничества с украинскими националистами[39].

В январе-апреле 1944 года территория Херсонской епархии была освобождена от немецких захватчиков, а архиепископ Антоний (Марценко) переехал сначала в Румынию, а затем в Чехословакию, где в городе Карлсбаде (Карлови-Вари) служил в русском храме во имя святых апостолов Петра и Павла.

Храм в честь апостолов Петра и Павла в Карловых Варах. 1943 г. 

С 10 по 23 октября 1945 года по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия I в Карлсбаде находился епископ Орловский и Брянский Фотий (Тапиро), который назначил архиепископа Антония (Марценко) временно исполняющим обязанности настоятеля Свято-Петропавловского храма[40].

В начале 1946 года после принесения архиепископом Антонием (Марценко) покаяния он, будучи поставленным архиереями старого поставления, был принят в сущем сане.

17 января 1946 года Священным Синодом Русской Православной Церкви архиепископ Антоний (Марценко) был переведен на Орловскую и Брянскую кафедру вместо епископа Фотия (Тапиро)[41]. В своих воспоминаниях владыка Антоний следующим образом описывает этот период своей жизни: «…Когда я вступил в управление вверенной мне Святейшим Патриархом Алексием Орловской епархией, я был не только удовлетворен своей новой духовной паствой, но и успел привязаться к ней в самый короткий срок после моего прибытия. Думаю и имею основание быть уверенным, что и паства также привязалась ко мне, тем более что за короткое время я успел послужить в ряде городов моей новой епархии, в том числе в Брянске, Ельце и Задонске, и везде имел с моей паствой самое живое и трогательное общение. Что же касается города Орла, то в нем я имел возможность совершать службы во всех храмах и даже в Никитском храме освятить престол. Однако, желая быть искренним и откровенным, не могу скрыть и некоторых дефектов в нашей церковной обстановке, которых, к сожалению, еще немало, особенно в быту нашего приходского духовенства и церковных старост, часто не всегда помышляющих о своем высоком назначении и призвании. Впрочем, исключения ведь бывают и во всех грамматических правилах, отчего эти правила отнюдь не теряют своей силы и целесообразности. Зато верующий наш церковный народ своею верою и благочестием как бы искупает все наши немощи и невольные недостатки и своею любовию покрывает их, в назидание нам и руководство, а великая творческая стихия по возрождению наших высших духовных школ дает нам светлую надежду на будущее…»[42]

19 июля 1946 года, по причине возвращения архиепископа Фотия (Тапиро) на Орловскую кафедру, архиепископ Антоний (Марценко) был определен епископом Тульским и Белёвским. Владыка Антоний писал: «…В Туле я почувствовал себя неплохо, так как и здесь нашел вполне благоприятную почву для церковной работы, а духовенство Тульской епархии в интеллектуальном отношении даже оказалось значительно выше орловского духовенства. Что же касается самих приходов Тульской епархии, то достаточно лишь указать, что среди них имеется и такой приход, как Ясная Поляна, с православным храмом в селе Кочаки (где погребены все Толстые и куда я недавно командировал в качестве настоятеля прихода магистра богословия Московской духовной академии, митрофорного протоиерея Александра Князева), чтобы понять, какая высокая нравственная ответственность ложится на меня по управлению новой епархией. В самой Туле духовенство оказалось также с достаточно высокой богословской квалификацией, жизнь церковная здесь, можно сказать, бьет полным ключом: храмы всюду основательно ремонтируются, приток богомольцев большой и духовенство едва справляется со своими многочисленными церковными обязанностями, архиерейский дом благоустроен, гражданские власти относятся к Церкви благожелательно, и лишь от нас зависит дальнейший благоприятный ход всей нашей патриотической и церковной деятельности»[43].

В 1948 году архиепископ Антоний (Марценко) предпринял попытку открыть Свято-Введенский Макарьевский Жабынский монастырь, однако органы власти отклонили его ходатайство. В 1951 году Жабынский монастырь посетил уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви по Тульской области Н.Н. Князев. В своем отчете он вынужден был засвидетельствовать, что Жабынский источник пользовался большим почитанием, к нему ежедневно притекали верующие и приезжало духовенство.

Вступая в управление Тульской епархией, Высокопреосвященнейший архиепископ Антоний (Марценко) вскоре убедился, что в ее церковной жизни имеется много нестроений, устранить которые путем индивидуального воздействия представлялось явно невозможным. В связи с этим 11 декабря 1946 года состоялся съезд настоятелей церквей Тульской епархии[44]. Перед началом съезда владыка сказал глубоко прочувствованное и содержательное слово на тему: «Верую во Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». В своем слове владыка ярко раскрыл мысль о том, что соборность — это животворное начало христианской Церкви с самого начала ее существования и что соборы всегда содействовали устроению церковной жизни. Той же цели призван послужить и настоящий съезд настоятелей[45].

Некоторые сведения о жизни и деятельности архиепископа Антония (Марценко) на Тульской кафедре мы можем узнать из отчетов, которые направлялись в Совет по делам Русской Православной Церкви уполномоченными по Тульской области: «Архиепископ Антоний был человек скромной и строгой жизни, никогда не стремился к комфорту — условия существования в Туле были довольно непростые. Вел непримиримую войну с представителями духовенства, компрометировавшими Церковь в глазах прихожан своим недостойным поведением. Несмотря на явный недостаток в священниках, архиепископ Антоний за подобные действия отстранял виновных от службы»[46]. Уполномоченный по делам религии Н.Н. Князев неоднократно сообщал о «пристрастии» архиепископа Антония к «зарубежным радиостанциям»: в некоторые дни тот специально спешил домой, чтобы прослушать передачу радиостанции «Свобода». Уполномоченный сообщал, что архиепископ Антоний покровительствовал священникам, подвергавшимся тюремному заключению, давая им приходы, расположенные ближе к Туле[47]. За этими неглубокими, иногда злобными сообщениями вырисовывается образ владыки как человека смелого и неординарного.

За время пребывания архиепископа Антония (Марценко) на Тульской кафедре было открыто более 40 храмов и насчитывалось более 80 клириков.

Указом от 22 февраля 1950 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Симанский) во внимание к долголетнему усердному служению Церкви Божией наградил архиепископа Антония (Марценко) правом ношения креста на клобуке[48].

Власть не могла долго терпеть такую активную деятельность владыки Антония: 4 декабря 1951 года архипастырь был арестован.

2 апреля 1952 года архиепископ Антоний (Марценко) был освобожден от управления Тульской епархией[49].

4 июня 1952 года приговором военного трибунала войск МГБ Тульской области архиепископ Антоний (Марценко) был признан виновным по статьям 54-а и 54-10 Уголовного кодекса СССР и приговорен к 25 годам лишения свободы с конфискацией имущества, «для отбывания наказания был направлен в Озерный лагерь МВД СССР (город Тайшет Иркутской области)».

18 декабря 1954 года, находясь в заключении, архиепископ Антоний (Марценко) скончался.

4 сентября 1992 года архиепископ Антоний (Марценко) был реабилитирован: «Доказательств виновности Марценко в измене Родине в уголовном деле не имеется».

 

[1] Постриг // Калужский церковно-общественный вестник. № 22. 1913 г. С. 5.

[2] История кафедры истории музыки и музыкальной этнографии [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://old.odma.edu.ua/rus/about/history/etnography. Дата доступа: 04.01.2024.

[3] Снесарев, А.Е. Дневник: 1916–1917 / Подг. текста, предисл. и указат. А.А. Комиссаровой; вступ. ст. В.К. Белозерова. М.: Кучково поле, 2014. С. 576.

[4] Антология семинарской жизни. Из воспоминаний отца Евстафия Баслыка. Часть 1 [Электронный ресурс]. Режим доступа https://sdamp.ru/news/n1806/. Дата доступа: 04.01.2024.

[5] Антоний (Марценко) [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://braxru.ru/375f8c0e/Антоний_(Марценко). Дата доступа: 04.01.2024.

[6] От Правления Одесской духовной семинарии // Херсонские епархиальные ведомости. № 18. 1905 г. С. 327.

[7] От Правления Одесской духовной семинарии // Херсонские епархиальные ведомости. № 13. 1910 г. С. 266.

[8] Выпускники Санкт-Петербургской (с 1914 — Петроградской) духовной академии 1814-1894, 1896-1918 гг. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://petergen.com/bovkalo/duhov/spbda.html. Дата доступа: 05.01.2024.

[9] Постриг // Калужский церковно-общественный вестник. № 22. 1913 г. С. 5.

[10] Там же. С. 5.

[11] Архимандрит Нил Кастальский (1839-1914) — старец, полагавший начало в Оптиной пустыни, ученик преподобного Амвросия Оптинского, бывший настоятелем Крестовского и Лаврентиева монастырей Калужской епархии.

[12] Епархиальная хроника // Известия по Санкт-Петербургской епархии. № 5/6. 1914 г. С. 10.

[13] Стефан (Садо), игум. Российская православная миссия в Урмии (1898-1918) // Христианское чтение. № 13. Санкт-Петербург, 1996. С. 75.

[14] Определения Святейшаго Синода // Церковныя ведомости, издаваемыя при Святейшем Правительствующем Синоде. № 14. 1915 г. С. 113.

[15] Кривонос Ф., священник, Буевский А.С. Антоний // Православная энциклопедия / под ред. Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. – Т.2. Алексей, человек Божий – Анфим Анхиальский – Москва: ЦНЦ «Православная энциклопедия», 2001. С. 631.

[16] Высочайшие награды // Церковныя ведомости, издаваемыя при Святейшем Правительствующем Синоде. № 10. 1915 г. С. 77.

[17] Определения Святейшаго Синода // Церковныя ведомости, издаваемыя при Святейшем Правительствующем Синоде. № 42. 1915 г. С. 427.

[18] Распоряжения епархиального начальства. Награды // Ставропольские епархиальные ведомости. № 7. 1917 г. С. 194.

[19] Кривонос, Ф., священник, Буевский, А.С. Антоний (Марценко) // Православная энциклопедия / под ред. Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. – Т.2. Алексей, человек Божий – Анфим Анхиальский – Москва: ЦНЦ «Православная энциклопедия», 2001. С. 631.

[20] Там же. С. 631.

[21] Молчанов, Л.А. Мы не дали верующим всего того, что должны были дать (Временное высшее церковное управление на Юге России) // Белая гвардия: Русская Православная Церковь и Белое движение. М.: Посев, 2008. С. 35.

[22] Постриг // Калужский церковно-общественный вестник. № 22. 1913 г. С. 5.

[23] Кривонос, Ф., священник, Буевский, А.С. Антоний // Православная энциклопедия / под ред. Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. – Т.2. Алексей, человек Божий – Анфим Анхиальский – Москва: ЦНЦ «Православная энциклопедия», 2001. С. 631.

[24] Там же. С. 631.

[25] Литовский государственный исторический архив (ЛГИА). Ф. 572. Оп. 1. Д. 1380. Л. 1.

[26] Там же. Л. 21.

[27] Антология семинарской жизни. Из воспоминаний отца Евстафия Баслыка. Часть 1 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://pravoslavie.ru/30044.html. Дата доступа: 14.01.2024.

[28] Антология семинарской жизни. Из воспоминаний отца Евстафия Баслыка. Часть 1 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://pravoslavie.ru/30044.html. Дата доступа: 14.01.2024.

[29] Горный, А. Белорусское национальное движение в православных учебных заведениях Польши в 1920-х годах // Academia [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.academia.edu/30593397. Дата доступа: 14.01.2024.

[30] ЛГИА. Ф. 572. Оп. 1. Д. 1380. Л. 122.

[31] Местная хроника // Виленское Утро. № 1513. 1925 г. С. 4.

[32] Пидгайко, В.Г., Свистун, В.О. Камень-Каширское викариатство // Православная энциклопедия / под ред. Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. – Т.30. Камень-Подольская и Городокская епархия Украинской Православной Церкви – Каракал, монастырь во имя апостолов Петра и Павла на Афоне – Москва: ЦНЦ «Православная энциклопедия», 2012. С. 44.

[33] Пидгайко, В.Г., Свистун, В.О. Камень-Каширское викариатство // Православная энциклопедия / под ред. Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. – Т.30. Камень-Подольская и Городокская епархия Украинской Православной Церкви – Каракал, монастырь во имя апостолов Петра и Павла на Афоне – Москва: ЦНЦ «Православная энциклопедия», 2012. С. 44.

[34] Пидгайко, В.Г., Д.Б.К. Милецкий во имя святителя Николая Чудотворца мужской монастырь // Православная энциклопедия / под ред. Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. – Т.45. Мёдонское викариатство в составе Корсунской епархии РПЦ – Михаил Парехели – Москва: ЦНЦ «Православная энциклопедия», 2017. С. 209.

[35] Дорош, Н. Православный Гродно. Сборник очерков, фотографий, воспоминаний, духовного наследия, архивных документов об истории Гродненской епархии. Гродно, 2000 г. С. 161.

[36] Кривонос, Ф., священник, Буевский, А.С. Антоний // Православная энциклопедия / под ред. Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. – Т.2. Алексей, человек Божий – Анфим Анхиальский – Москва: ЦНЦ «Православная энциклопедия», 2001. С. 631.

[37] Шкаровский, М.В. Нацистская Германия и Православная Церковь. М.: Изд. Крутицкого Патриаршего Подворья Общества любителей церковной истории. 2002 г. С. 441.

[38] Королёва, В. Свет радости в мире печали: Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф. М.: Паломникъ, 2004. С. 78.

[39] Духовенство и верующие Украинской Автономной Церкви во время немецко-фашистской оккупации на Херсонщине [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://mroc.pravobraz.ru/ieromonax-iustin-yurevich-duxovenstvo-i-veruyushhie-ukrainskoj-avtonomnoj-cerkvi-vo-vremya-nemecko-fashistskoj-okkupacii-na-xersonshhine/. Дата доступа: 16.01.2024.

[40] Поездка Преосвященного Фотия, архиепископа Орловского и Брянского, в Австрию и Чехославакию // Журнал Московской Патриархии. № 11. 1945. С. 14.

[41] Хроника // Журнал Московской Патриархии. 1946. № 5. С. 15.

[42] Мои впечатления при возвращении на Родину // Журнал Московской Патриархии. № 9. 1946 г. С. 55.

[43] Там же. С. 56.

[44] Из Тульской епархии. Съезд настоятелей церквей Тульской епархии // Журнал Московской Патриархии. № 1. 1947 г. С. 45.

[45] Из Тульской епархии. Съезд настоятелей церквей Тульской епархии // Журнал Московской Патриархии. № 1. 1947 г. С. 45.

[46] Ксандопуло А.В. «Новый курс» 1943-1953 гг. в отношениях между государством и церковью на примере Тульской епархии // Вестник Свято-Филаретовского института.  № 5. 2012 г. С. 169-170.

[47] Там же. С. 169-170.

[48] Награждения архиереев // Журнал Московской Патриархии. № 3. 1950 г. С. 9.

[49] Назначение архиереев // Журнал Московской Патриархии. № 5. 1952 г. С. 4.

В Туле личным секретарем владыки Антония стал Николай Кутепов — бывший фронтовик, прошедший Сталинград, и будущий митрополит Нижегородский и Арзамасский. Когда архиепископа Антония отправили в лагерь, Николай вел с владыкой переписку, отправлял посылки. Переписка продолжалась до самой кончины архипастыря, которому так и не было суждено увидеть свободу.

***

Здравствуйте, Владыка!

Как Ваше здоровье, как самочувствие? Я только на днях достал Ваш адрес и считаю своим долгом написать по этому адресу, чтобы получить ответ. В настоящее время я нахожусь в городе Устюжне Вологодской области, ул. Транспортная, 4 и служу при церкви.

Я желал бы, Владыка, чтобы Вы сообщили мне, чем я могу Вам помочь. Конечно, вопрос не совсем уместный, но я его задал, потому что я по своей неопытности могу ошибиться и прислать не то, что Вам необходимо. Вам, например, нужен лук, а я пошлю конфет.

После распродажи Ваших вещей я купил для Вас шубу енотовую и теперь не знаю, что с ней делать. Имеется у меня теплое белье для Вас. Присылать все эти вещи Марии Францевне я не считаю нужным постольку, поскольку они были приобретены для Вас. Адрес для посылок у меня почему‑то другой, подтвердите.

Тула Вас вспоминает и молится, чтобы Господь укрепил Вас и дал силы для испытаний.

Жду с нетерпением Вашего ответа и, если возможно, подробностей.

Целую Вашу благословящую руку.

Ваш бывший секретарь

диакон Николай Кутепов

4 декабря 1953 г.

***

Дорогой друг Николай Васильевич!

Не писал, так как не знал, куда и как писать. Сейчас вот уж я на другом лагпункте. Адрес мой для писем старый: Иркутская область, Шиткинский р-н, п/о Ново-Чунка, п/я № 215/2–037. Для посылок адрес другой: Иркутская область, Алзамайский р-н, п/о Сосновка, п/я 215/2–037.

Живу по милости Божией в ожидании пересмотра моего дела и благоприятного решения моей судьбы. С. хлопочет обо мне, да и сам я послал жалобу о пересмотре дела. Так что унывать пока преждевременно и необходимо запастись терпением. К сожалению, здоровье у меня значительно ослабело и при переезде я заболел гриппом. Впрочем, сейчас я чувствую значительно лучше. Никаких посылок я прошу мне не посылать. То, что я получаю, для меня достаточно. Единственно, если бы можно было прислать пары две белья, так как у меня при переезде кое-что пропало. А может быть, если это трудно, то мог бы это сделать Григорий Яковлевич. Его адрес: г. Печеры Псковской области, Международная, 5, Г.Я. Царкий. Ему это нетрудно будет сделать.

Пишите, не ожидая от меня письма, так как мне это труднее.

Привет и благодарность всем.

23.01.1954

Любящий А.А.

***

Здравствуйте, дорогой Владыка!

Ваше письмо я получил числа 13 февраля. По сроку не ответил потому, что не представлялось возможности выполнить Вашу просьбу, и был в отсутствии некоторое время.

Сего, восьмого числа, я послал Вам три пары белья, одну пару шерстяного, шесть платков, шесть пар носков, из которых две полушерстяных, пять лимонов и фуфайку с собственного плеча. Если Вы ее не будете носить, то хорошо ее разрезать и употребить в качестве портянок.

Что касается дальнейшего, то я считаю своей священной обязанностью откликнуться и выполнить малейшее Ваше желание, так как на Григория Яковлевича рассчитывать не приходится.

Владыка, что Вам надо, в чём Вы испытываете потребность, пишите и я выполню.

Всегда был уверен, а теперь убедился, что Вы не потеряли присутствие духа в тяжелые минуты жизни. Я со своей стороны советую Вам писать в Верховный Совет о помиловании или на имя Первого секретаря КПСС Хрущёва Н.С.

Самое главное — берегите свое здоровье. Быть может, Вам необходимо прислать теплую обувь и одежду, напишите, и я не замедлю выслать. А как у Вас обстоит дело с верхними рубашками и брюками? Есть ли у Вас теплая шапка и рукавицы? А то если Вам приходится быть долгое время под открытым небом, без этих вещей трудно обойтись.

У всех о Вас остались самые хорошие воспоминания. Моя родительница кланяется Вам.

Пока всего хорошего. До свидания.

Остаюсь Вашим слугой и богомольцем. Целую Вашу благословящую руку.

диакон Николай

P.S. Сегодня послал Вам немного денег, думаю, что они и там необходимы. О всех изменениях Вашего адреса сообщайте.

8 марта 1954 г., Чистый Понедельник.

***

Христос воскресе, дорогой Владыка!

Приветствую Вас с этим светлым праздником и желаю Вам самого необходимого — здоровья, а также молю Бога об улучшении Вашего положения!

Я жив-здоров, служу, в свободное время занимаюсь — готовлюсь к сессии. Я всё же поступил на заочное отделение в Ленинградскую академию. Правда, трудновато, приходится как-то преодолевать эти трудности. Основная трудность заключается в отсутствии учебных пособий и вообще богословской литературы.

Уведомление о получении Вами посылки с бельем мною получено, только я никак не соображу, то ли Вы сами ходили на почту, то ли Вам принесли на дом.

Я послал Вам к Пасхе кое-что, но не знаю, когда Вы получите и в каком виде оно дойдет.

А вообще, если это Вам представляется возможным, то хотя бы одним письмом в месяц сообщайте о себе, как живете, что поделываете, что необходимо прислать.

Ну пока всего хорошего.

Целую Вашу благословящую руку,

остаюсь Вашим слугой и богомольцем.

диакон Николай.

P.S. Наши кланяются Вам.

29 апреля 1954 г.

***

Дорогой мой друг Николай Васильевич!

За посылку и особенно за рубашки прошу принять мою глубокую благодарность. Сердечно поздравляю вас со Светлым Праздником и молитвенно желаю Вам здоровья и всякого благоденствия. Вашей мамаше также от души шлю Пасхальный привет.

Теперь я ожидаю ответа из Москвы, где у главного военного прокурора пересматривается мое дело. Верю, что ответ будет благоприятный и мы скоро увидимся и будем работать в Туле. Мое здоровье значительно ослабело, но благодаря заботам моих друзей я чувствую себя терпимо. Господь поможет и в остальном.

Теперь смогу писать почаще, так как у нас наступило значительное облегчение, и мы сможем писать свободней. Всё же моя душа с Вами, и я жду с нетерпением пересмотра моего дела. В добрых чувствах Ваших я никогда не сомневался и понимаю Ваши тяжелые переживания в связи с моими страданиями. Пишите, не забывайте.

Ваш любящий А. Антоний

P.S. Не знаю, дойдет ли письмо — пишу наугад адрес, так как письмо с адресом в каптерке и достать его трудно.

5 мая 1954 г.

В следующих письмах диакон Николай продолжает утешать владыку, сущего во узах, а он в ответных письмах сетует на ухудшение здоровья и выражает надежду, что дело его будет пересмотрено. В августе 1954 года появляется первая надежда.

***

Дорогой Николай Васильевич!

Я страшно огорчен Вашим молчанием и, пожалуй, не писал бы Вам этого письма, если бы событие важное не побудило меня к этому. Дело в том, что указом от 10 июля сего года я должен быть вскоре, месяца через два-три освобожден по старости лет и смогу вернуться к месту моей службы, а также начать лечиться с ногами, хотя я лечусь и здесь массажами уже длительное время. Сообщаю Вам об этом, так как могу выехать неожиданно, если меня отпустят прежде других для лечения. Я уже написал М.Ф., чтобы она вручила мое письмо Патриарху, который сможет ускорить мой отъезд из лагеря. (48) На днях у нас была комиссия, сообщившая нам эту радостную весть об освобождении всех стариков от 65-летнего возраста, и мне лично майор сообщил, что я буду свободен через два-три месяца, а пока, если желаю, могу лечиться здесь в больнице. Но для меня важно поехать в Одессу для лимонного лечения либо принять ванны в Кисловодске. Словом, запасемся малым терпением. Пишите, как себя чувствуете?

Любящий А.А.

13 августа 1954 г.

***

Дорогой Владыка, здравствуйте!

Нет слов, которыми можно было бы выразить радость по поводу Вашего освобождения. Я получил Ваше письмо перед самой службой, и только святость места не позволяла мне прыгать как козлу. Плохо только то, что приходится радоваться только в самом себе, а поделиться этой радостью не представляется возможности. Но в то же время, радуясь, что Вы свободны, я невольно оборачиваюсь назад и вижу не совсем приятную картину испытаний, выпавшую на Ваши преклонные плечи. Результат этих испытаний отразился на Ваших ногах. Но, когда Вы приедете в центральную часть России, то, конечно, дело поправится.

Я случайно достал медвежьего сала, которое является хорошим целебным средством и которое мы можем использовать для поправки Вашего здоровья. Но, а самое главное, конечно, ног. Оно может изгнать хворобу из Ваших простуженных ног.

Вы справедливо делаете мне укор за мое молчание. Но я уверен, что мое молчание не приемлете за забывчивость о Вашем существовании. Нет. С мыслью о Вас я ложусь и встаю.

Дело в том, что у меня предполагается перемена адреса. Предполагалось, что эта перемена произойдет в пределах Вологодской области. Но теперь дело приняло совсем другой оборот: адрес мой изменится на Ленинград, Обводный канал, 17, если будет на то Божия воля. Но пока что адрес старый, на него и пишите.

Вот так я и поживаю, как на перекладных. Но об этом можно будет поговорить потом. Буду считать дни до момента встречи.

Целую Вашу благословящую руку.

Ваш покорный слуга и богомолец диакон Николай

Будьте здоровы. Ленинград

11 сентября 1954 г.

***

Здравствуйте, дорогой Владыка!

Сегодня получил первое письмо, написанное не Вашей рукой, а только подпись Ваша. Не могу так просто поверить, что Вы прикованы к одру болезни. Завтра воскресенье и я буду говорить со Львом Николаевичем, чтобы в понедельник самому выехать в Москву и протолкнуть этот вопрос с Вашим переездом. Надеюсь, что смогу двинуть вопрос. Буду стучать в двери и к Митрополиту Николаю.

Я же писал Вам, что смогу сам приехать и забрать Вас, если у Вас все документы в полном порядке, а они, надеюсь, у Вас в полном порядке.

Вы пишете, чтобы я переслал письмо в Патриархию. Но, думаю, что сам сделаю больше. Наступает новый 1955 год, третий год, как я Вас не видел. От всей души желаю Вам поправки. Крепитесь.

Приветствую Вас с Новым наступающим годом, годом перелома в Вашей жизни и в моей тоже.

Целую Вашу благословящую руку.

Ваш слуга и богомолец диакон Николай

25 декабря 1954 г.

Следующее письмо написано диакону Николаю соузником владыки Антония священником Георгием Сперанским.

***

Здравствуйте, дорогой Николай Васильевич! Ваше письмо, писанное 22 ноября 1954 года, Владыка получил, но читать его не читал, ибо он был сильно слаб. В настоящее время Владыка Антоний скончался 19 декабря 1954 года в 24 часа ночи. Вы пишете, почему он не отвечает Вам относительно ног. Письменно сообщить Вам не было возможности, а когда меня актируют и поеду я через Ленинград, то постараюсь Вас видеть, и всё будет ясно. Посылок он не получал, а было у меня последние 68 рублей. Я на него израсходовал. Брал разные предметы из ларька для его питания.

Марии Францевне одновременно сообщаю, чтобы она совершила заочное отпевание. Я писал Вам в предыдущем письме по просьбе Владыки, под его диктовку, сидя с ним на его кровати. Если Вы чем-нибудь интересуетесь, то можете писать мне по тому же адресу, что и Владыке. Я священник бывший Ленинградской епархии Георгий Сперанский. Затем до свидания, Николай Васильевич, будьте здоровы, храни Вас Христос.

Свящ. Георгий

Получено 28 января 1955 г.

***

Здравствуйте, отец Георгий! Ваше письмо с печальным для меня известием я получил 28 января 1955 г. Для меня это тяжелая утрата, но, видимо, Божия воля. Буду рад Вас видеть в Ленинграде. В настоящее время меня интересует один вопрос: где и как похоронили Владыку и возможно ли будет привезти его останки? Все Ваши расходы постараюсь компенсировать при встрече. Спасибо Вам за заботу о Владыке.

1 февраля 1955 г.

Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай, когда молился в алтаре кафедрального собора, справа от царских врат, стоял на стареньком и довольно затертом орлеце. Не все знали, почему он категорически отказывался поменять его на новый. Этот орлец принадлежал когда-то дорогому его сердцу человеку — архиепископу Антонию (Марценко).

Источник

Об этой странице церковной истории повествует фильм, впервые показанный в 2019 году в Нижегородской духовной семинарии.