Доклад А.В. Слесарева (МинДА, г. Минск) на пленарном заседании международной научной конференции «Святло зямлі Гарадзенскай».

Актуальность предложенной темы доклада в настоящее время особенно очевидна, поскольку действия Константинопольского Патриархата по созданию Православной Церкви Украины и связанный с этим кризис межправославных отношений коренятся в разности подходов к вопросу юрисдикционной подчиненности исторической Киевской, или Западно-Русской митрополии. Применительно к современным реалиям речь идет о территориях Украины, Беларуси, Литвы, Польши и даже западных регионов России (Брянской и Смоленской областях).

Возникновение тезиса о якобы неканоничном присоединении Киевской митрополии к Московскому Патриархату, произошедшем на Константинопольском Соборе 1686 г., тесно связано с развитием украинской национальной идеи в кон. XIX – нач. ХХ века. Один из крупнейших теоретиков концепции украинства профессор М.С. Грушевский в своей многотомной «Истории Украины-Руси» отрицал существование единого древнерусского культурного пространства для украинских, российских и белорусских земель. Подчеркивая культурное превосходство древнего Киева над северными и северо-восточными землями, М.С. Грушевский объяснял это заселенностью великоросских земель не славянами, а славянизированными инородцами финно-угорского происхождения. Белорусские земли он рассматривал как пространство культурного смешения славянского и балтского этнических элементов, также культурно чуждое как украинским, так и российским территориям. Подобный подход к оценке исторического прошлого вводит белорусскую и украинскую национальные идеи в прямое противоречие с идеей единства трех восточнославянских народов. Прямым следствием идейного противопоставления «украинскости», «белорусскости» и «русскости» стало движение за создание независимых Украинской и Белорусской Православных Церквей, начавшее активно развиваться с 1918 г. Здесь следует отметить, что с этого времени церковная независимость рассматривается в качестве важнейшего основания как украинской, так и белорусской государственности. При этом в качестве одного из основных аргументов в поддержку движения за отделение православных белорусов и украинцев от Русской Православной Церкви становится заявление о незаконности состоявшегося в 1686 г. перехода Киевской митрополии Константинопольского Патриархата в юрисдикцию Русской Православной Церкви.

На этом основании 1 января 1919 г. Директория УНР провозгласила Украинскую Церковь автокефальной, после чего направила в Константинополь свое посольство, возглавлявшееся министром исповеданий А.И. Лотоцким. Одной из задач дипломатической миссии виделось подтверждение украинской церковной независимости со стороны Константинопольского Патриархата[1]. Вспоминая встречу с местоблюстителем вселенского патриаршего престола митрополитом Прусским Дорофеем, А.И. Лотоцкий писал: «В вопросе признания украинской автокефалии, нужно отметить, имелись и некоторые формальные препятствия, но их не трудно было бы преодолеть, если бы не одна главная причина (…). Наиболее беспокоила и сдерживала их мысль, что ныне растерзанный и обессилевший российский великан может возродиться и тяжело отомстить за нарушение его интересов»[2]. Таким образом, в 1919 г. Константинопольский Патриархат не выступил с осуждением украинского церковного раскола, воздержавшись от признания неканоническим образом провозглашенной национальной Церкви лишь только из-за опасений перед Россией.

В июне 1921 г. проживавший на территории Польши бывший министр исповеданий Украинской Народной Республики профессор И.И. Огиенко инициировал сбор подписей под документом «Прошение к Патриарху Цареградскому благословить автокефальную Украинскую Церковь». (Текст данного обращения содержал следующее заключение: «Украинский народ (…) с грустью вспоминает 1686 год, когда патриарх Дионисий согласился отказаться от управления Православной Церковью на Украине и переуступил это право московскому патриарху»[3]. Именуя Константинопольский Патриархат кириархальной Церковью для украинского народа, И. Огиенко в тексте данного обращения призывал Вселенскую Патриархию направить на территорию Украины своего официального представителя (экзарха), а также совершить архиерейские рукоположения для УАПЦ[4]. Однако политические обстоятельства описываемого времени не позволили Константинопольскому Патриархату начать активные действия на территории Советской Украины.

Важнейшим этапом развития украинского церковного раскола стало проведение 14–30 октября 1921 г. Первого Всеукраинского Церковного Собора, осуществившего организационное оформление УАПЦ. Текст принятых на Соборе «Деяний» содержал крайне негативную оценку событий 1686 года, именуя переход Киевской митрополии в юрисдикцию Московского Патриархата «противным христианству»[5]. Далее в тексте Деяний содержалось решение об отмене постановлений 1686 г.: «Акт 1687 года о передаче Украинской Церкви под руководство Московского Патриархата (…) признать аморальным, недействительным, факт пребывания Украинской Церкви в подчиненности Московскому Патриархату признать насилием, которое должно возмущать каждого настоящего христианина»[6]. Заявляя об украинской автокефалии как о состоявшемся факте, участники Собора призывали Константинопольский Патриархат признать ее законность[7]. Данное заявление в силу внешних обстоятельств также не нашло скорого ответа со стороны Вселенской Патриархии.

По прошествии пяти лет Константинопольский Патриархат отбросил свои опасения и предоставил автокефалию Варшавской митрополии Русской Православной Церкви без предварительного согласования с патриархом Московским и Всероссийским Тихоном. Данному деянию предшествовало создание специальной комиссии во главе с митрополитом Кизическим Каллиником (Деликанисом), которой поручалось изучение историко-канонических аспектов предоставления автокефалии Православной Церкви в Польше. 3 ноября 1924 г. митрополит Каллиник представил на рассмотрение Синода Константинопольского Патриархата заключение комиссии. Констатируя наличие у Вселенского Патриархата полномочий относительно провозглашения новых автокефалий, члены комиссии следующим образом заявляли о неканоничности действий патриарха Константинопольского Дионисия IV, в 1686 г. санкционировавшего переход Киевской митрополии в юрисдикцию Московского Патриархата: «Это деяние Дионисия с канонической точки зрения было совершенно недействительным, как противоречащее правилам 34-му Апостольскому и 9-му Антиохийского [Собора], запрещающим Первоиерарху действовать в чем-либо без ведома остальных иерархов»[8].

Прямым следствием данного заключения стало решение Синода Константинопольского Патриархата от 13 ноября 1924 г., заявлявшее об отмене постановления Константинопольского Собора 1686 г. и предоставлении автокефалии Православной Церкви в Польше. Рассматривая Варшавскую митрополию как «осколок» исторической Киевской митрополии в пределах Второй Речи Посполитой, Вселенская Патриархия в Томосе об ее автокефалии заявила: «Первое отделение от Нашего Престола Киевской Митрополии и Православных Митрополий Литвы и Польши, зависящих от нея, а также присоединение их к Святой Московской Церкви, произошло отнюдь не по предписаниям канонических правил, а так же не было соблюдено всего того, что было установлено относительно полной церковной автономии Киевского Митрополита, носящего титул Экзарха Вселенского Престола»[9]. Таким образом, с ноября 1924 г. Константинопольский Патриархат отрицает за Русской Православной Церковью право распространения своей юрисдикции в пределах исторической Киевской и Галицкой митрополии. Данное синодальное решение предопределило дальнейшие действия Константинопольской Патриархии в ХХ – нач. XXI вв.

Для понимания логики развития последующих событий весьма важно иметь в виду, что западные области современной Украины и Республики Беларусь в 1921–1939 гг. пребывали в составе Польской Республики. За пятнадцать лет, прошедших со времени провозглашения польской автокефалии до включения Западной Украины и Западной Беларуси в состав СССР, было воспитано целое поколение белорусского духовенства и верующего народа, для которого Русская Православная Церковь не рассматривалась в качестве Церкви-Матери.

Во второй пол. 1939 г. православное духовенство украинских и белорусских епархий перешло в юрисдикцию Московского Патриархата. Однако ситуация изменилась после начала немецкой оккупации в сер. 1941 г., когда митрополит Варшавский и всей Православной Церкви в генерал-губернаторстве (т.е. Польше) Дионисий (Валединский) предпринял попытку распространения своей юрисдикции на украинско-белорусские территории. Обоснование своим действиям он находил в Томосе Вселенской Патриархии от 13 ноября 1924 г. Не получив разрешения на возглавление Православной Церкви в пределах рейхскомиссариата «Украина», он 24 декабря 1941 г. учредил Временную Администратуру Православной Церкви в Польше на украинских землях и назначил ее руководителем архиепископа Луцкого и Ковельского Поликарпа (Сикорского). Последний, совместно с архиепископом Полесским и Пинским Александром (Иноземцевым), провел в феврале 1942 г. архиерейский собор в г. Пинске, провозгласивший курс на возрождение Украинской Автокефальной Православной Церкви[10]. Таким образом, повторное возникновение и развитие украинского автокефального раскола в 1942 г. явилось прямым следствием дезавуирования Вселенской Патриархией соборных постановлений 1686 г.

Развернуть церковную деятельность на территории генерального комиссариата «Белоруссия» митрополит Варшавский Дионисий (Валединский) также не имел возможности. В сентябре 1941 г. он сформировал Белорусский Церковный Совет при Митрополите Святой Автокефальной Православной Церкви в Генерал-губернаторстве. Заявив о необходимости провозглашения автокефалии Белорусской Православной Церкви, он выдвинул для нее кандидатов на архиерейской служение и предложил совершить их рукоположение[11]. Несмотря на недопущение митрополита Дионисия в белорусские церковные дела, в сентябре 1942 г. Всебелорусский Церковный Собор принял решения о необходимости провозглашения автокефалии. Основанием к тому также усматривалось в Томосе об автокефалии Православной Церкви в Польше.

Летом 1944 г. по причине приближения линии фронта украинские и белорусские иерархи выехали в Западную Европу. На протяжении ряда последующих лет в диаспоре действовали пребывавшие в состоянии раскола Украинская Греко-Православная Церковь в Канаде, а также Украинская Православная Церковь США и диаспоры. В 1990 и 1995 годах соответственно обе вышеназванные украинские автокефальные митрополии в диаспоре были приняты в юрисдикцию Константинопольского Патриархата. Данное деяние имело своим основанием известное отрицание права Русской Православной Церкви на духовное попечение о православных украинцах.

На протяжении ряда лет иерархи именно этих двух митрополий являлись связующим звеном между Константинопольским Патриархатом и украинскими раскольническими сообществами – УАПЦ и УПЦ КП. Формируя независимые от Русской Православной Церкви украинские церковные структуры, лидеры неканонических Церквей регулярно получали знаки поддержки со стороны Вселенской Патриархии. В качестве примера можно указать на то, что глава Украинской Православной Церкви в США митрополит Константин (Баган) регулярно направлял свои Рожественские и Пасхальные послания епископату, клиру и верующим УАПЦ, а в 2000 г. даже стал председателем Поместного Собора Украинской Автокефальной Православной Церкви. Другие иерархи Константинопольского Патриархата архиепископ Скопеловский Всеволод (Майданский) и епископ Тельмисский Иларион (Рудник) еще в 2005 г. на встрече с Президентом Украины В. Ющенко заявляли о незаконности произошедшего в кон. XVII в. перехода Киевской митрополии в юрисдикцию Московского Патриархата[12].

 Стремительное изменение ситуации произошло в 2014 г. в связи с углублением общественно-политического кризиса в Украине. Развитие протестного движения «Евромайдан» явилось вызовом не только для действующей исполнительной власти, но и для самой крупной в Украине религиозной организации. Проевропейская политическая ориентация значительной части украинцев получили интерпретацию не только в политико-экономической, но и в культурно-цивилизационной категориях. В этом контексте каноническая подчиненность Украинской Православной Церкви Московскому Патриархату нередко оценивалась как препятствие к осуществлению цивилизационных устремлений украинского народа. Означенные идейные тенденции усилились после произошедших территориальных изменений и развития вооруженного конфликта на Донбассе, когда не без участия украинских СМИ произошло изменение образа России в сознании значительной части украинцев. Положение УПЦ МП осложнилось еще и тем, что неканоничные украинские Церкви открыто и однозначно выступили с поддержкой идеи евроинтеграции, заняв откровенно антироссийскую позицию. Данную ситуацию попытались использовать известные общественно-политические силы для того, чтобы поставить УПЦ МП на грань общественного недоверия, спровоцировав тем самым новый вызов каноническому Православию в Украине.

В этих условиях 16 июня 2016 г. Верховная Рада Украины приняла обращение к Константинопольскому Патриарху Варфоломею с просьбой о предоставлении автокефалии Православной Церкви на Украине. Приняв данное обращение, Вселенская Патриархия сформировала экспертную комиссию и начала подготовку к решению «украинского вопроса» по собственному сценарию. При этом мнение Русской Православной Церкви и Украинской Православной Церкви Московского Патриархата относительно сложившейся ситуации не учитывались.

На заседании Синода Константинопольской Церкви, состоявшемся 9–11 октября 2018 г., произошло подтверждение решения о признании незаконным перехода Киевской митрополии в юрисдикцию Московского Патриархата. Тогда же Фанар восстановил в священном сане изверженных за уклонение в раскол украинских иерархов во главе с бывшим митрополитом Киевским Филаретом (Денисенко) и учредил ставропигию Вселенской Патриархии в Киеве. Уже 15 декабря 2018 г. под председательством митрополита Галльского Эммануила (Адамакиса) в Киеве состоялся «Объединительный собор», итогом которого стало образование Православной Церкви Украины. В день проведения «Объединительного собора» его решения получили утверждение патриарха Константинопольского Варфоломея, а вручение Томоса об автокефалии Православной Церкви Украины ее новоизбранному Предстоятелю митрополиту Епифанию произошло 6 января 2019 г.

Как известно, к настоящему времени вопрос признания Православной Церкви Украины поставил под удар единство православного мира и обусловил разрыв евхаристического общения Русской Православной Церкви с Константинопольским Патриархатом.

Далее необходимо остановиться на последствиях для белорусского православия решения Константинопольского Патриархата относительно отнятия у Московского Патриархата юрисдикции над территориями исторической Киевской митрополии.

В мае 1946 г. оказавшиеся на территории Германии иерархи Белорусской Православной Церкви перешли в состав Русской Православной Церкви Заграницей. Подвернув резкому осуждению данное деяние, лидеры белорусских общественно-политических организаций диаспоры взяли курс на формирование независимой Белорусской Православной Церкви. При этом следует отметить, что в эмиграции действовало два белорусских правительства в изгнании, находившихся между собой в состоянии жесткой конкуренции – Рада Белорусской Народной Республики (БНР) и Белорусская Центральная Рада (БЦР). Обе организации ориентировались на проведение антисоветской борьбы, сохранение белорусских культурных и политических традиций, восстановление белорусской государственной независимости и создание независимой от Московского Патриархата Белорусской Православной Церкви. При этом, БНР и БЦР рассматривали Константинопольский Патриархат в качестве кириархальной Церкви для православных белорусов, ожидая от Вселенского патриарха получения Томоса об автокефалии. Основное различие конфессиональной политики названных организаций заключалось в способе приобретения белорусской церковной независимости. Если руководство БЦР поддерживало стратегию организации белорусских приходов и епархий в составе Константинопольского Патриархата с последующей постановкой вопроса о даровании им канонической самостоятельности, то Рада БНР пошла по пути формирования структур Белорусской Автокефальной Православной Церкви с надеждой на последующее проведение переговоров относительно ее признания. Итогом реализации политического курса БЦР в религиозной сфере стало произошедшее в 1950–1970-е гг. формирование сети белорусских приходов на территории США, Канады, Великобритании и Австралии, пребывавших в составе Константинопольского Патриархата и обладавших высокой степенью автономии. На заседании Священного Синода Вселенского Патриархата, проходившем 6 мая 1971 г. под председательством патриарха Константинопольского Афинагора, состоялось принятие решения о создании белорусской епархии, объединяющей белорусские приходы в диаспоре[13]. Принятие данного постановления руководство БЦР рассматривало в качестве первого шага к формированию каноническим путем автокефальной БПЦ. Более того, в случае падения коммунистического режима в Беларуси данная белорусская структура Константинопольского Патриархата должна была начать свою деятельность на белорусских территориях и заменить собою церковные структуры Русской Православной Церкви. Весьма важно отметить, что принятое в 1971 г. решение базировалось на признании Константинопльского Патриархата Церковью-Матерью для православных белорусов и не отменено до сего дня. В этой связи в качестве возможного сценария развития современной белорусской конфессиональной ситуации можно рассматривать рукоположение епископа константинопольской юрисдикции для белорусов диаспоры с последующим переносом его деятельности в пределы Республики Беларусь.

Деятельность Рады БНР в конфессиональной области привела к произошедшему в 1948–1949 гг. формированию структур БАПЦ, получившей иерархическое преемство от УАПЦ и организовавшей приходы на территории Великобритании, Бельгии, США, Канады, Австралии. Первоначально Константинопольский Патриархат негативно относился к деятельности БАПЦ. Во многом это было связано с личностью Первоиерарха БАПЦ архиепископа Сергия (Охотенко), в 1950–1960-е гг. поддерживавшего раскол в Австралийской епархии Константинопольского Патриархата. На заседании Синода Константинопольского Патриархата, проходившем 18 сентября 1962 г. под председательством патриарха Афинагора (Протокол № 787), произошло признание БАПЦ неканоничным и безблагодатным сообществом[14].

Несмотря на крайне категоричное осуждение белорусских автокефалистов, спустя десять лет Константинопольский Патриархат изменил свое отношение к БАПЦ. Произошло это после того, как 3 октября 1972 г. от лица Собора БАПЦ в Константинопольскую Патриархию был направлен меморандум, содержавший историческую справку относительно взаимоотношений Православной Церкви на белорусских землях с Константинопольским Патриархатом и основных этапах становления БАПЦ. Данный шаг послужил импульсом к развитию взаимоотношений БАПЦ с Константинопольским Патриархатом и другими Поместными Церквями, что нашло выражение в регулярном обмене Пасхальными и Рождественскими посланиями между Первоиерархом БАПЦ и Предстоятелями Константинопольской, Александрийской, Кипрской и Элладской Поместных Церквей. Таким образом, можно говорить о произошедшей в 1970-е гг. относительной нормализации взаимоотношения БАПЦ с Константинопольским Патриархатом, при котором приветственные послания со стороны главы Вселенского Патриархата уже не ставили под сомнение канонический статус иерархии и духовенства БАПЦ.

После обретения Республикой Беларусь государственного суверенитета в силу ряда внешних обстоятельств ни одна из вышеназванных белорусских эмигрантских церковных структур не распространила свою деятельность на территорию Беларуси. Более того, действующая белорусская власть не заинтересована в порождении конфликтов на религиозной почве и отказывает альтернативным церковным структурам в официальной государственной регистрации. Однако внешняя политика Вселенской Патриархии, базирующаяся на оспаривании права Русской Православной Церкви в распространении юрисдикции в том числе и на белорусские земли, формирует потенциальную угрозу каноническому единству Православной Церкви на территории Беларуси.

Таким образом, притязания Константинопольского Патриархата на восстановление канонической юрисдикции над территориями исторической Киевской митрополии не только послужили основанием к возникновению украинского и белорусского автокефальных расколов в ХХ веке, предопределили современный кризис межправославных отношений, но и создали потенциальные условия для попыток пересмотра границ церковных юрисдикций в будущем.

[1] Лотоцький О. Сторінки минулого. Частина четверта. В Царгороді. Видання Української Православної Церкви в США, 1966. С. 10–11.

[2] Лотоцький О. Сторінки минулого. Частина четверта. В Царгороді. С. 88–89.

[3] Прохання до Патріярха Царгородського благословити автокефальну Українську Церкву. Тернів, 1921. С. 7.

[4] Там же. С. 9–10.

[5] Діяння Всеукраїнського Православного Церковного Собору в м. Києві 14–30 жовтня н. с. 1921 р. Франкфурт/Майн, 1946. С. 5.

[6] Там же.

[7] Там же. С. 5–6.

[8] Η Αυτοκέφαλος Εκκλησία της Πολωνίας // Εκκλησία. 03.01.1925. Σ. 5–6.

[9] Патриарший и Синодально-Канонический Томос // Вестник Православной митрополии в Польше. 1925. № 8. С. 1.

[10] Ухвала Х. Священний Собор Архиєреїв Св. Православної Автокефальної Церкви на визволених українських землях // Мартирологія Українських Церков: у 4 т. Т. 1: Українська Православна Церква. Документи, матеріали, християнський самвидав України. Торонто-Балтимор: Українське Видавництво «Смолоскип» ім. В. Симоненка, 1987. С. 686–687; Власовський І. Нарис історії Української Православної Церкви: у 4 т. Нью-Йорк, 1966. Т. IV. Ч. 2. С. 205.

[11] Касмовіч Д. За вольную і сувэрэнную Беларусь. Вільня: Gudas, 2006. С. 114–116.

[12] Малер-Матьязова Елена. Украинская политика Фанара // Византийский портал КАТЕХОН [Электронный ресурс].- 2008.- Режим доступа: http://www.katehon.ru/css/top_publ.css" type=text/css – Дата доступа: 12.01.2008.

[13] Letter to Rev. Father Nikolaj Lapitzki, Whiteruthenian Greek-Orthodox Church of St. Euphrosynia, South River, New Jersey, from Very Rev. George J. Bacopulos, Chancellor of Greek Orthodox Archdiocese of North and South America. June 18, 1971 // Царкоўны Сьветач. 1972. № 21. С. 4; І. К. Сьв. пам. а. протапр. М. Лапіцкі // Беларуская думка. 1976. № 20. С. 20.

[14] Яго Сьвяцейшаства Ўсяленскі Патрыярх Афінагорас І. Пратакол Но. 787 // Царкоўны Сьветач. 1971. № 20. С. 16.

Фото: minda.by

Читайте нас в мессенджере Telegram, следите за репортажами в cоциальных сетях: Instagram, ВКонтакте, Facebook, Twitter и Threads, смотрите в YouTube